mind.in.a.box: allein

(II) Ковчеги

Вдохновлено альбомом mind.in.a.box "Lost Alone"

То, что я пролил свет на некоторые вещи, произошло случайно. Или лучше было бы сказать так: я один в тишине осветил их карманным фонариком. Я не собирался никому рассказывать о моих открытиях, пока не узнаю побольше деталей. Об основах. Но до этого дело так и не дошло, и вот я в бегах.

В нашей фирме мы изготовляем детали для паромов "Ajax". Я говорю "мы" и "наш", хотя моя работа также относится к местам, куда я не могу вернуться. Туда — ни в коем случае. И все же пару недель назад я разговаривал там с одним из этих коллекционеров, которые считают невероятным сокровищем каждый винтик, который имеет отношение к вселенной, даже если он является частью такой вещи, как паром "Ajax". Почему его перенаправили ко мне, я не знаю. Возможно, студент на телефонной станции ошибся кнопкой, а может быть, ответственная по таким вещам коллега перевела все разговоры на мой телефон, потому что снова развлекалась с практикантом в почтовом отделении.

И все же иногда у меня возникает подозрение, что главной целью этого разговора было сделать так, чтобы я обнаружил то, что я в конечном итоге и обнаружил. Хотя, возможно, у меня просто паранойя.

Я как раз сделал себе кофе и выпросил у M, у которой за день до этого был день рождения, кусок яблочного пирога. Итак, передо мной стояли еще нетронутые составляющие моего позднего обеденного перерыва, когда на моем рабочем мониторе появился значок телефонного звонка. Больше никакие данные не высветились, и я ненадолго задумался, стоит ли мне вообще отвечать. Потом я вспомнил, что мой шеф в поездке и может звонить инкогнито. Я ответил, и оказалось, что на том конце провода этот ненормальный. Он поинтересовался насчет детали, которая давно уже была снята с производства. Этой части ему очень не хватало, с ней его коллекция была бы почти закончена. Я про себя подумал, что бы это могло означать, что его коллекция была бы «закончена». Может быть, он где-нибудь на задворках строил себе личный паром "Ajax", как Ной свой ковчег? Многие хотели уехать отсюда, включая и меня, и у некоторых возникали сумасшедшие идеи. Почему-то мне не удалось он него отделаться. То есть, если быть честным, у меня не было ни малейшего желания и дальше сидеть в бюро, поэтому я увидел в этом деле желанную смену обстановки. Только поэтому я позволил ему уговорить себя. Я пообещал поискать эту деталь и спросил у коллекционера его контактные данные, но он ответил лишь, что позже сам перезвонит.

Сейчас, несколько недель спустя, когда я все это записываю, я спрашиваю себя, не должно ли это было меня насторожить? То, что он не захотел оставлять мне никакой информации о себе.

Но что ж, тогда меня это не насторожило. Когда я закончил разговор, кофе уже остыл. В общем, я решил, что могу прямо сейчас пойти искать нужную деталь. Я вышел и спросил про нее на складе и в мастерской. Наш старший техник R ответил, что я, пожалуй, могу поискать в павильоне 11, эти штуки раньше производились там, так что, может, там еще и завалялась парочка. Я взял у него старый список деталей, чтобы знать, что мне нужно искать. После этого я прошел через большую стоянку к павильону 11 на другом краю территории. Сейчас используется только передняя часть стоянки, сзади вся поверхность покрыта выбоинами, повсюду разрослась трава и сорняки. Я не стал торопиться и медленно обошел дугой покрытую кратерами местность, все-таки, как я уже сказал, шефа не было на месте.

Снаружи на стене павильона я обнаружил две старые камеры, с помощью которых много лет назад велось наблюдение за территорией. У одной отвалилась верхняя защитная часть, у другой — крепление. Она свисала вниз на одном из кабелей, печально раскачиваясь на ветру. Эти камеры тоже были коллекционными экземплярами — свидетелями прошлых лет, когда наблюдение еще было видимым. Как сегодня функционирует наблюдение, никто не знает, однако оно существует, и мой случай — лучшее тому подтверждение. Слежка как вирус внедряется в организм общества, в каждую его клетку, в этом я убежден. Каким образом — остается загадкой. Так же как и кто за кем шпионит — и почему. Люди исчезают. Те, кто открыто отказывается идти в общем потоке, так же, как и неприметные современники. Возможно, многие находятся в бегах, как я. Другие, наверное, не успели скрыться вовремя. Но все это предположения, говорить я могу только за себя. Точно только одно: возвращаются исчезнувшие в очень редких случаях.

В открытых воротах заброшенного павильона свистел ветер. Внутри валялись горы всякого хлама — древние вещицы, у этого коллекционеришки, наверно, от такого просто случилась бы эрекция. Я поискал некоторое время, но так и не нашел нужную деталь. Зато нашел какую-то непонятную штуку, похожую на маленький мотоциклетный шлем, которая могла бы служить мне в качестве пепельницы. В таком случае, мой поход сюда хотя бы немного оправдал себя. Я уже собирался возвращаться обратно с моей находкой, но тут услышал какой-то звук. Ритмичное щелканье, очень тихое. Оно шло из самого отдаленного угла павильона.

Если бы я не был таким любопытным, я бы сейчас не сидел здесь, в этой дыре, с антикварными письменными принадлежностями и неопределенным будущим. Будущим, которое кажется угрожающим, но от которого мне все равно никуда не деться. Пути назад нет. Мосты позади меня сожжены.

Вот так уж оно случилось.

Итак, я пошел посмотреть. Сзади около стены я нашел пару ступенек, которые вели вниз. Там, в подвале, очевидно и находился источник шума. Я тихо прошел по лестнице и нажал на ручку двери. Она была не заперта. Я осторожно приоткрыл ее. Внутри находилась какая-то мастерская. Примерно в пяти метрах от меня стояло несколько верстаков, на каждом по компьютеру. Помещение освещало несколько ламп на потолке с металлическими ширмами в форме трапеции. За столами стояли три человека в зеленых халатах и сосредоточенно работали. Две женщины и один мужчина. Щелканье, теперь отчетливо слышное, издавала некая машина, в которую одна из женщин клала крошечные предметы. Меня никто не заметил. Я сразу понял, что здесь делаются недозволенные дела — иначе зачем нужно было бы работать под землей в полном уединении? В дальней стене я увидел еще одну дверь. Запасная дверь, как в бункерах. Я наблюдал за этими тремя людьми и пытался определить, чем они вообще заняты. Вдруг я понял, что за предметы женщина клала в машину. Трансцендеры. Один за другим, рядом с ней стояла целая коробка.

Я посчитал, что лучше всего будет сделать ноги. Мне удалось так же тихо закрыть за собой дверь, как до этого я ее открыл. Затем я вернулся в бюро. Я не проронил ни слова о моем открытии, даже после окончания рабочего дня. Если бы L все еще был здесь, вероятно, я поговорил бы с ним об этом, но так мне не приходил в голову ни один достойный доверия собеседник. В один из следующих дней я сослался на отработку сверхурочных часов и, когда все ушли из бюро, пошел в павильон 11. Из подземной мастерской снова доносилось щелканье. Я спрятался за грудой металлического мусора и стал ждать. Я долго сидел там, и ничего не происходило. Только щелканье иногда прекращалось на пару минут, но потом возобновлялось. Я позволил себе выкурить сигарету-другую, хотя и существовала опасность того, что меня мог выдать запах табака. Однако я уповал на постоянный обмен воздуха в павильоне. Мои мысли обращались то к одному, то к другому. К женщине из моих снов, чье лицо никак не поддавалось моему восприятию. Я думал о коллекционере. В моем представлении это был сгорбленный человек со спутанными волосами, который шаг за шагом собирал паром "Ajax" за своим домом, чтобы отправиться в неизвестность. Еще я думал о моем друге L, и вдруг мне пришло в голову, что он находится там же, где и женщина из моих кошмаров. Я еще не успел избавиться от этой неприятной мысли, когда, наконец, примерно в час ночи щелканье совсем затихло. Чуть позже я услышал шаги. Кто-то поворачивал ключ. Тихий смех, шуршание на лестнице, удаляющиеся шаги. Я немного подождал, вслушиваясь в звуки в павильоне, но не слышал ничего, кроме тихого посвистывания ветра. Затем в целях безопасности собрал свои окурки. Наконец, я пошел вниз. Там не было никакой электронной системы защиты или сигнализации, только старенький замок. Очевидно, они считали себя здесь в безопасности. Мне понадобилась пара секунд, чтобы открыть замок. Я решил не включать свет и воспользовался карманным фонариком, который в любой момент мог выключить. Я осторожно прошел по помещению, светя то туда, то сюда. Трансцендеры исчезли, так же, как и компьютеры, все это точно спрятали за запасной бункерной дверью. Там же, наверняка, находилась и мастерская по изготовлению трансцендеров, по крайней мере, я посчитал, что их не делают вручную. Скорее всего, те трое, кого я видел, были своего рода последней контрольной инстанцией. Дверь оказалась заперта. Механическая и электронная защита. Я еще немного посветил фонариком в разные стороны и покинул мастерскую на ту ночь.

Но я возвращался. Снова и снова — в последующие недели. Точно в час ночи трое подземельных рабочих заканчивали свои дела, и я мог распоряжаться их обителью.

Мне нравилось копошиться ночами в этом покинутом помещении. Я не искал ничего определенного, я предполагал, что все действительно интересные вещи находятся за второй дверью, и не питал иллюзий насчет того, что люди, тайно работающие здесь, забыли бы тщательно ее закрыть. Иногда я просто стоял там, в темноте, и наслаждался этим чувством — находиться в центре какой-то тайны. Чувством, которое тихой вибрацией поднималось из живота по позвоночнику, и было схоже с чувством превосходства. Превосходства — знать что-то, что было скрыто от остальных. Однако прежде всего мои вылазки были способом избежать одиночества моей квартиры. Они помогали мне не пытаться спать больше, чем было необходимо, ведь из-за моих снов я и так не отдыхал во время сна. Конечно, мне следовало доложить о делах под павильоном 11 властям, именно так поступает любой добропорядочный гражданин в подобном случае. Возможно, я просто не такой. Не добропорядочный. Но я предпочитаю говорить, что просто не доверяю этому государству. Людям, которые им управляют.

Что это как раз они — те, кто не самого высокого мнения о порядочности.

Параллельно с моими подземными походами я начал искать информацию в бюро, естественно, молча, и вскоре наткнулся на некоторые несоответствия. Если кратко: мы продавали детали, которых не существовало. И при этом мы продавали огромное количество деталей, хоть относящихся к нашему ассортименту, но которое не смогли бы изготовить при нашей производственной мощности. Даже за много лет. Было нелегко проверить все списки продукции и товарные номера, измерить способности производства, плюс к этому еще взломать пару кодов и осмыслить горы цифр, но через какое-то время я был уверен. Уверен, что что-то здесь не сходится. Совсем не сходится. Детали для паромов "Ajax" были лишь крохотной частичкой того, что составляло наш товарооборот. И у меня было точное представление о том, с чем мы действительно имели дело.

В одно из моих следующих посещений павильона 11 я нашел их. Они лежали среди толстых комьев пыли под одним из верстаков, скорее всего, уже много недель. Никто и не заметит, если они исчезнут. По крайней мере, я на это надеялся. В эту ночь я спешил домой больше, чем обычно. Я еще никогда не использовал трансцендер.

На овальном корпусе прибора был схематично изображен человеческий затылок, где было показано, в каких местах нужно устанавливать пластинки с электродами. Мне понадобилось какое-то время, чтобы установить их так, чтобы они не соскальзывали. И тогда я включил трансцендер.